[quote name='Амбр' date='17.11.2007, 20:12' post='231481']
Harro,
Диагностику можно и самому кстати сделать - методом скрепки.
Джером К Джером. "Трое на четырех колесах"
Нет, не перебирал и никому не позволю даже прикоснуться к нему до самого отъезда.
Я знаю, что значит разбирать и перебирать машины. В Фолькстоне на набережной я познакомился с одним велосипедистом, и мы с ним однажды условились отправиться кататься на следующий день с самого утра. Я встал, против обыкновения, рано - по крайней мере раньше чем всегда - и, сделав такое усилие, остался очень доволен собой; благодаря хорошему настроению, меня не рассердило то, что знакомый заставил себя ждать полчаса. Утро было прелестное, и я блаженствовал в саду, когда он пришел.
- А у вас, кажется, хороший велосипед, - сказал он. - Легко ходит?
- Да, как все они - с утра легко, а после завтрака немного тяжелее.
Он неожиданно схватил мой велосипед за переднее колесо и сильно встряхнул его.
- Оставьте, пожалуйста, так можно испортить велосипед, - сказал я. Мне стало неприятно - если бы велосипед и заслуживал взбучки, то скорее от меня, чем от него: это все равно, как если бы чужой человек принялся ни за что ни про что бить мою собаку.
- Переднее колесо болтается, - объявил он.
- Нисколько не болтается, если его не болтать.
- Это опасно, - продолжал он. - У вас найдется ключ?
Поддаваться не следовало, но мне пришло в голову, что он, может быть, действительно смыслит в этом деле. Я отправился в сарай за инструментами, а когда вернулся, он уже сидел на земле с колесом между коленями, играя им как брелоком, а остальные части велосипеда валялись тут же, на дорожке.
- С вашим велосипедом случилось что-то неладное, - сказал он.
- Похоже на то! - заметил я, но он не понял насмешки.
- Ступица подозрительна!
- Вы не тревожьтесь, пожалуйста. Лучше поставим колесо на место и отправимся.
- Да уж теперь все равно: надо воспользоваться случаем и разобрать его.
Он говорил таким тоном, словно колесо вывалилось само собой. В одну минуту он что-то отвинтил - и на дорожку посыпались маленькие стальные шарики.
- Ловите, ловите их! - закричал он взволнованным голосом. - Не дай Бог, если мы их потеряем!
Полчаса мы ползали по дорожке, отыскивая шарики. Мой знакомый повторял с ожесточением, что потерять хоть один шарик - значит испортить велосипед, и объяснял, что, разбирая его, необходимо предварительно определить количество шариков. Я обещал последовать разумному совету, если мне придется когда-нибудь разбирать велосипед
Всего шариков нашлось шестнадцать; я положил их в свою шляпу и поставил ее на ступеньку крыльца. Это было не особенно умно, но чужая глупость заразительна.
Не успел я оглянуться, как он великодушно выразил желание осмотреть заодно и цепь и немедленно принялся снимать с нее кожух. Я хотел было остановить его, процитировав замечание одного опытного спортсмена: "Лучше купить новый велосипед, чем самому снимать кожух с цепи". Но он отвечал с убеждением:
- Так говорят только профаны. На самом деле нет ничего легче.
И действительно, через три минуты футляр лежал на дорожке, а Эбсон усердно искал винтики, которые куда-то исчезли. (К счастью, я не встречал этого господина с тех пор, но, кажется, его звали Эбсон).
- Удивительно! Ничто так таинственно не исчезает, как винты! - повторял он.
В эту минуту в дверях показалась Этельберта и очень удивилась, видя, что мы еще не тронулись с места,
- Теперь уже скоро! - отвечал он. - Я только разобрал велосипед вашего мужа, чтобы осмотреть, все ли в порядке. За этими машинами необходимо следить, даже за самыми лучшими.
- Когда вы кончите и захотите умыться, можете пройти в кухню, - заметила Этельберта и прибавила, что она с Кэт отправляется покататься под парусом, но к завтраку непременно вернется.
Я готов был отдать золотой, чтобы только отправиться вместе с нею, - глупец, ломавший на моих глазах велосипед, уже вымотал из меня всю душу. Здравый смысл подсказывал мне, что я имею полное право взять его за шиворот и вытолкать из моего сада; но я, будучи слабым человеком в отношениях с другими людьми, продолжал молча смотреть, как калечат мою собственность.
Он перестал отыскивать винты, говоря, что они всегда находятся в ту минуту, когда ждешь этого меньше всего, и принялся за цепь. Сначала он натянул ее как струну, а потом отпустил вдвое слабее, чем она была сначала. После этого он решил вставить переднее колесо.
В продолжение десяти минут я держал велосипед, а он старался поставить колесо. После этого я предложил поменяться местами. Поменялись. Через минуту он вдруг почувствовал необходимость пройтись по дорожке, прогуливаясь, - он объяснял, что пальцы надо очень беречь, чтобы не прищемить их. Наконец колесо попало на место. В ту же секунду он разразился хохотом.
- Что случилось? - спрашиваю.
- Я осел! - говорит, а сам заливается. Тут я почувствовал к нему уважение и поинтересовался, каким образом он пришел к этому открытию.
- Да ведь мы забыли шарики! - отвечал он. Я оглянулся. Моя шляпа лежала на земле, а любимый молодой пес Этельберты поспешно глотал стальные шарики один за другим.
- Он умрет! - воскликнул Эбсон.
- Нет, ничего, - отвечал я. - На этой неделе он уже съел шнурок от ботинок и пачку иголок. Щенков природа иногда толкает на подобные поступки. Но меня очень беспокоит велосипед.
У Эбсона был счастливый характер.
- Что ж, соберем все, что осталось, и вложим на место! - Весело сказал он. - А затем положимся на судьбу.
Нашлось одиннадцать шариков. Через полчаса пять из них были вставлены с одной стороны и шесть с другой. Колесо болталось так, что это заметил бы каждый ребенок. Эбсон казался уставшим и, вероятно, с удовольствием отправился бы домой, но теперь я решил не отпускать его. Моя гордость - велосипед - был разбит; о катанье нечего было и думать; мне лишь хотелось чем-нибудь отплатить Эбсону. Поддержав его упавшее настроение стаканом эля, я сказал:
- Смотреть на вашу ловкость - просто наслаждение! Слабым людям полезно видеть в других столько энергии, столько уверенности в себе!
Ободренный таким образом, он принялся надевать крышку на цепь. Сначала он работал с одной стороны, прислонив велосипед к стене дома; потом с другой стороны, прислонив его к дереву; потом я должен был держать велосипед посреди дорожки, а он лежал на спине, головой между колес, и работал снизу, орошая себя машинным маслом; потом он заметил, что я ему только мешаю, перегнулся через велосипед поперек, изобразив вьючное седло, - и рухнул на голову. Три раза он восклицал: "Ну, теперь готово!", но затем прибавлял: "Нет! Хоть повесьте, а все еще не готово!" В последний раз он прибавил еще несколько слов, но они, к сожалению, непечатны.
После этого он окончательно рассвирепел и набросился на мой многострадальный велосипед, как на живого врага; но тот не позволил оскорблять себя безнаказанно. В бойкой драке положение сторон поминутно менялось: то велосипед лежал на дорожке, а Эбсон на нем - то Эбсон на дорожке, а велосипед на нем; если человеку и удавалось наскочить на врага и с победоносным видом сжать его коленями - то ненадолго: в следующее мгновение враг быстро поворачивался и наносил рулем ловкий удар прямо в голову человеку.
Было три четверти первого, когда Эбсон поднялся с земли, всклокоченный, грязный и исцарапанный и, вытирая вспотевший лоб, проговорил:
- Ну, довольно!
Я отвел его в кухню, где он привел себя в порядок, насколько это было возможно без помощи соды и перевязочных материалов.
Отправив его домой, я взвалил велосипед на извозчика и повез его к мастеру. Тот посмотрел и спросил, чего я от него хочу.
- Я хочу, чтобы вы его отремонтировали, если это возможно.
- Нелегкое дело. Но я попробую!
Эта "проба" обошлась мне два фунта и десять шиллингов, но не привела ни к чему: в конце лета я предложил одному магазину продать мой велосипед хотя бы по бросовой цене. Не желая обманывать публику, я просил предупредить, что велосипед был в употреблении целый год.
- Лучше не обозначать, сколько именно времени он был в употреблении, - снисходительно отвечал на это комиссионер. - Между нами говоря, на этом мы ничего не выгадаем. Не будем говорить ничего ни про год, ни про десять лет службы, а возьмем за него сколько дадут.
Я не настаивал и предоставил все дело ему; наконец кто-то дал пять фунтов, и в магазине мне сказали, что это даже очень много.
Да. Хотя я лично больше люблю ездить на велосипеде, чем разбирать его, но разборка есть тоже своего рода спорт и даже не лишенный некоторых преимуществ: для этого не нужно ни хорошей погоды, ни гладких дорог, ветер не мешает, и все что требуется, - это молоток, отвертка, тряпки и бутылочка машинного масла... Положим, вид делается подозрительный и у велосипеда, и у мастера, но ведь нет радости без помехи. Если велосипедист похож на паяльщика, то это еще не большая беда, так как дальше первого верстового столба он все равно не уедет. Обоими видами спорта одновременно овладеть невозможно: надо быть или механиком, или велосипедистом.
Если что-нибудь случается с моим велосипедом, когда я катаюсь за городом, я сажусь на обочине и жду, пока проедет телега. При этом опасность является только со стороны проезжающих любителей "разборки": увидя лежащий на боку чужой велосипед, они соскакивают на всем ходу и бросаются к нему с дружелюбно-восторженным кличем. Прежде я пробовал отклонять любезность следующими словами:
- Ничего, ничего! Пожалуйста, не беспокойтесь из-за меня. Поезжайте дальше, прошу вас.
Но теперь я научен горьким опытом и всегда говорю:
- Оставьте меня в покое, или я размозжу вам голову!
:-)))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))
Опель Клуб Первый Российский
) Завожу - не заводится, просто чиркает и все, а не зацепляет. Помучил немного - ничего. К концу мучений начала цеплять, но обороты жутко прыгают в диапазоне 0 - 500 - 1000. Двигатель встряхивает, машина за ним. Я серьезно забеспокоился. Но делать было нечего, 22.00 все же, темень. Оставляю машину сам еду на маршрутке домой. забыть машину не могу, на следующее утро еду к ней, покупаю на ближайшей бензоколонке 5 литров бензина ( просто тогда было мало, думал, может из-за этого) - вливаю бензин - поворачиваю ключ - УРА! Завелась! Только я успел дать газу - снова загорается лампочка и машина глохнет. Повторные попытки ничего не дают, при повернутом ключе зажигания до предела машина пытается раскрутить обороты, которые прыгают 0-500-1000. Я уже в полу-панике. 
Ладно, думаю, это тут серьезно - проверил масло, двигатель - на вид все хорошо, под машиной чисто. ну дела. Ладно, сегодня приезжает знакомый, начинаем разбираться. Он садится, заводит машину, та кое как заводится! Но надо непрерывно поддавать газ - иначе тут же глохнет. Холостых оборотов не поддерживает вовсе! Чуть поработав, отпускает газ, машина держится на прыгающих оборотах и чуть не глохнет, движок дергается. Подозрение пало на свечи. Но пока ничего не разбирали, решили откатить машину на стоянку сервиса, точнее отбуксировать, хотя после проследовало предложение доползти своим ходом и посмотреть поведение. Поехали! машина на D (автомат) идет хорошо, никаких неполадок и не чувствуется! Только газ отпускаешь - все, начинает бить и обороты пляшут. Доехали до бензоколонки (пол пути до сервиса), знакомому заправить машину. Ставлю свою на стоянку, глушу. Кстати, въезжая на стоянку и тормозя, заметил что давление тормозной жидкости ослабло (не знаю как это назвать правильно), то есть, на педаль тормоза надо с усилием жать. Это бывает когда на нейтралке с выключенным двигателем едешь. Ладно, решили на стоянке покопаться в двигателе - сняли пластмассовую крышку и полезли к свечам. О, все свечи закопченые! Но это ладно, заметили что из трубки для щупа проверки уровня масла идет дымок при работе двигателя!!! А из глушака брызжет жидкость, то-ли антифриз, то ли что - на вкус не пробовал, а надо было. У меня, кстати, антифриз из бочка уходил постепенно, медленно, но доливать приходилось раз так в месяц, может чуток чаще. Вот такая вот ерунда!!! Завтра в сервис на диагностику двигателя. 
.
Помощь